Половина экипажа, оставшаяся на бриге, да еще крепко спавшая, была не способна на какое-либо серьезное сопротивление. Капитан, небезызвестный Уильям Дампе, заканчивал свой утренний туалет под надзором второго помощника «Каталины» и Доброй Души.

Трофей превзошел ожидания любого из каталинцев. Команда брига ловила черепах перед дальней дорогой — возвращением на родину. Капитан Дампе готовился к этому три года, начиная с того дня, когда экипаж пил за его пятидесятилетие. На борту английского корабля помимо 80 тысяч фунтов какао, стоивших не менее 35 тысяч дукатов, в каютах капитана и его офицеров, в сундуках и ящиках кубриков было собрано звонкой монетой более 86 тысяч дукатов, мешок разных драгоценностей: ожерелья, кулоны, броши, кольца и еще порядка 30 фунтов жемчуга в зернах.

Фиксатору было над чем трудиться. Каталинцы же, охранявшие пиратов и не знавшие об их намерении, что называется, «завязать» и отправиться домой, диву давались, видя на некоторых лицах горькие слезы.

Де ла Крус послал юнгу ко второму помощнику и Доброй Душе с приказом доставить капитана пиратов на «Каталину».

— Мой дед возил рабов в Америку, в редкие дни своего отдыха он говаривал, покачивая меня на коленях: «Военная сила, деньги и счастливая звезда — с ними можно перевернуть мир». Вижу, мне скоро предстоит встретиться с дедом на том свете. Я скажу ему, что мир можно перевернуть и при одной только счастливой звезде! Что такое сила и деньги, когда изменила звезда? Печальные воспоминания! — с этими словами, произносимыми на приличном испанском языке, Уильям Дампе вошел в каюту Красного Корсара.

Несмотря на свой по тем временам достаточно преклонный возраст, английский пират, при жизни ставший легендой, упоминание одного имени которого невольно вынуждало креститься испанских моряков, алькальдов, альгвасилов и даже иных губернаторов, выглядел молодцом.

Де ла Крус, повинуясь вдруг своей интуиции и удивляя друзей, решил повести разговор с капитаном Дампсом за завтраком.

Подобный прием ввел в замешательство и англичанина, однако он быстро осознал, что это может быть его шансом начать переговоры.

— Если вы, сэр, знакомы с трудами Луция Аннея Сенеки, то еще сей светлый ум учил нас: гнев против сильного неприятеля похвален, а против побежденного зазорен, — с галантной улыбкой произнес де ла Крус, еще больше озадачив всех присутствовавших.

Один лишь Тетю подумал: «У Педро созрел план. Умница! От такого-то господина и в его положении искренних ответов можно добиться только добром», — и тут же спросил:

— Вы и название дали бригу «Хесус», чтобы уберечься от несчастья, чтобы никогда не изменила вам счастливая звезда?

— Нет, тогда я об этом не думал. Так назывался главный корабль моего славного соотечественника Джона Хавкинса.

— И вы можете гордиться! Вы принесли людям не меньше зла! — процедил сквозь зубы Девото. — И потому по справедливости должны быть наказаны!

— Ну, что вы, сеньор? Справедливость и правда! Они украшают могилы, а при жизни… так уж устроены люди, в том числе те, за которых вы ратуете, при жизни справедливость и правда многим колют глаза и делают вашу же собственную жизнь неудобной.

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и