Уже когда, казалось, наступила пора прощаться, генерал-губернатор неожиданно заговорил о важном:

— Конечно, карибские пираты принесли немало серьезного вреда развитию нашей империи. Многие города в Вест-Индии были варварски разграблены, многочисленные корабли, полные разных товаров, золота и серебра, захвачены и безвозвратно исчезли, без счета убито испанцев и сколько их пострадало от противозаконного бесчеловеческого насилия и изуверских пыток. Однако в нашей беде это было не главным!

— Вы правы! Карибские пираты все же никогда не представляли собой реальной опасности для существования Испанской империи как таковой, — поддержал разговор Васкес.

— Да, конечно! Бесспорно, упадок могущества Испании как мировой державы ни в коей мере не есть следствие действий в Вест-Индии английских, французских и голландских пиратов. Нам следует признать, что главная причина заключалась в несостоятельности, неразумных действиях короля, его приближенных чиновников и генералов.

— Не здесь! Там, в Мадриде, — заметил де ла Крус.

— Недалекий король. Он и окружил себя себе подобными, — сказал Марио.

— Причина в глупых действиях не знавших меры наших генералов на всем протяжении недавней пагубной для нас Тридцатилетней войны. От них не отставали бестолковые политики и гранды, которые руководили нашей государственной экономикой. Теперь вот эта Война за испанское наследство. Куда она приведет нашу любимую Испанию?

— Я думаю, что наша Испания сейчас представляет собою лакомый кусок, объект борьбы между странами Европы, прежде всего между Англией и Францией. Что еще мы потеряем в этой войне, пока неизвестно, — заметил де ла Крус.

Это суждение корсара, очевидно, не очень-то понравилось генерал-губернатору, и он встал с кресла, чем дал понять, что эта их встреча окончена.

А в эти самые дни в дорогом сердцу Педро де ла Круса Тринидаде разыгрывалась непредвиденная, немилосердная трагедия. Нещадно жаркое лето не могло не обернуться бедствием для многих жителей обширной Вест-Индии. То здесь, то там вспыхивали различные эпидемии, которые сотнями, а то и тысячами уносили жизни людей в иной мир. Жителей Тринидада поразила желтая лихорадка. Каких-либо эффективных лекарств для борьбы с эпидемией не было, и многие погибали. Похоронили настоятеля собора Святой Троицы падре Лукаса Понсиано де Эскасену, умерли жена губернатора, старший алькальд и местный шеф инквизиции.

Первой в доме почувствовала на себе болезнь Каталина. У нее появился озноб и сразу поднялась температура, возникла острая головная боль. На второй день она ощутила разбитость во всем теле, боли в мышцах, темени и глазах, которые налились кровью. Еще до вызова доктора Каталина попросила донью Кончиту переселиться с Андресом и Иннес в дом к ее младшей сестре. Добрая женщина отвела детей, но вернулась к больной и помогала ей, не опасаясь подхватить заразную болезнь. Два местных врача, один из них англичанин, оба по два раза на день бывали у Каталины, но спасти ее не смогли. Последними словами ее были: «Не дал мне Всевышний любить моего Педро, как я хотела. Буду ждать его там! До-нья Кон-чи-та, бе-ре-ги-те на-ших дет…»

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и