Рассвет застал «Добрую Надежду» на подходе к одному из первых испанских поселений на Кубе, откуда в 1518 году конкистадор Эрнан Кортес повел свои каравеллы на завоевание Мексики. Город Тринидад еще не был виден в подзорную трубу, но де ла Крус в своем красном наряде уже стоял на капитанском мостике, а вся команда была готова к боевым действиям. Первые проблески дня позволили разглядеть три парусника, стоявших на якорях как можно ближе к побережью. Сердце Педро тревожно забилось, и находившийся рядом старший помощник капитана Хорхе, совсем недавно еще помощник капитана пиратского брига Джордж Астон, это почувствовал.

— Не успели! А сейчас?

— Что сейчас? — почти гневно произнес де ла Крус. — Идем на них! — И отдал необходимые боевые команды.

В этот миг от борта пиратского фрегата отделилось белое облачко. Звука не было слышно, но всем на «Доброй Надежде» было ясно, что орудийным выстрелом подавался сигнал опасности высадившимся на берег пиратам. Там местные жители, недавно по совету де ла Круса организованные в роты ополчения, у выстроенных редутов на полдороге к городу от залива Касильда вели огонь по наступавшим на них непрошеным гостям. Пираты поняли сигнал и стремительно помчались к своим лодкам.

— Странно! Испугались нас, — заметил Педро и увидел по лицу Хорхе, что и он удивлен. — Теряюсь в догадках. Однако что это их могло подвигнуть на столь необдуманный шаг, напасть на город?

— Обыкновенная человеческая ненависть к тем, кому лучше! Все очень просто! Бывшим англичанам у нас живется хорошо. Надо наказать! Унизить!

Тут послышался голос марсового, и все сразу стало ясно:

— В двух милях за нами вижу три испанских корабля!

То были тяжелый галеон и два фрегата охранения. Де ла Крус в подзорную трубу сразу определил, что фрегаты принадлежали испанским корсарам, капитанам Томасу де Урибуру и Гаспару де Акоста. Они уже несколько лет успешно сражались с пиратами вокруг Кубы.

Тот, кто был старшим в набеге, а это был сам вице-губернатор Ямайки, отдал приказ уходить. Фрегат и бриг первыми поставили паруса, а шхуна пирата Острого Ножа — ее узнал рулевой — замешкалась и потому отстала. Де ла Крус начал ее преследование. Пиратское судно перешло линию ветра, и его матросы проворно переносили на другой галс кливера, стакселя и гика-топенанты. «Добрая Надежда» меж тем настойчиво следовала за шхуной, словно они шли на одном шкоте. Де ла Крус отдал команды садить фока-галс, выбирать фока-шкот и заводить фока-булинь и собирался было отдать еще приказ, но увидел, как опытный рулевой и сам уже принялся одерживать «Добрую Надежду» рулем, чтобы она, идущая на ветер, не вышла из него.

На три холостых выстрела, предлагавших пиратам зарифить паруса и сдаться на милость победителю, Острый Нож, как утверждал рулевой, всегда пьяный, чуть развернул шхуну и ответил залпом ее правого борта. Ядра не долетели до «Доброй Надежды». Оба судна уже миновали опасный проход Бретон, от которого на север и юг тянулись мощные коралловые рифы. Вдали справа показались очертания островов Синко-Балас. «Добрая Надежда» вышла на параллельный курс шхуне, начала сближение с нею и ее обстрел.

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и