Второму боцману осталось бы тогда бежать из таверны прочь, причем как можно скорее, чтобы поведать о случившемся Красному Корсару, а тому пришлось бы искать нового боцмана.

Добрая Душа шел и вспоминал слова своего отца, говорившего ему в детстве: «Заглядывает тебе смерть в глаза — иди ей навстречу! Она труслива, испугается и уйдет. Дрогнешь ты, и старуха не пощадит!» Слова закрепились в памяти Диего его дальнейшим пиратским опытом, и Добрая Душа в самых опасных ситуациях всегда действовал только так, как наказал отец.

Пираты уже немало выпили. Вожак плечом спихнул соседа, ловко подхватил падающий стул и подставил его Доброй Душе. Боцман сел, его тело напряглось, превратилось в комок мышц и нервов, левая рука крепче прижала к боку пистолет.

Старый пират обвел взглядом свою компанию, и было не ясно, то ли он не заметил ничего такого, что могло бы ему не понравиться, то ли давал понять, что знай, где находишься, неторопливо подвинул гостю пустую кружку, наполнил ее тростниковой водкой — ромом.

— Что, мы разве прежде встречались? — спросил Диего.

Восемь лет назад Диего Решето, сводя счеты с теми, кто издевался над его привязанностью к памяти Петронилы де Гусман, нанес две смертельные ножевые раны этому человеку, после которых, по мнению боцмана, он уже не должен был жить на этом свете. Но он сидел рядом с Диего как ни в чем не бывало и мог сейчас потребовать возмездия.

Старый пират протянул кружку, чокнулся, сделал большой глоток и, медленно растягивая слова, произнес:

— Похоже, мне показалось…

Однако от внимания Диего не ускользнула усмешка, тронувшая губы пирата.

— Ну, тогда за удачу! Эта кружка за мной. А я никогда не остаюсь в долгу! — испытывая истинное наслаждение, Диего Добрая Душа осушил кружку до дна и встал. Черт его дернул произнести последнюю фразу.

Боцман понял это по глазам своего помощника, в которых, как в зеркале, отразилась гримаса, мгновенно исказившая лицо сотоварища по бывшему ремеслу. «Не то делаю, индюк!» — сказал себе боцман и снова сел. В голове теснились вопросы: «Почему не признал? Почему не расплатился? Лучшего случая не представится! Пока не узнаю, уходить нельзя!»

— А ты что, уже не помнишь зла, не сводишь счеты? — такого прежде Решето себе не позволял, языком его играл сам черт, и он вел боцмана с голыми руками на сабельное острие. «Старею! Ром», — пронеслось в зашумевшей голове.

— Ну, если настаиваешь… — старый пират снова обвел взглядом свою компанию, усмехнулся, подлил водки. — Если считаешь, что годы тебе не помеха, я скажу. Время берет свое. Стар я стал! Разрази меня гром, если я не простил тебя, Мадемуазель Петрона. Тогда… вот были времена! В тот раз ты был прав. А теперь я стал мудрее. Давно ты здесь не бывал. Заполоскалось сердце парусом! Я знал, не выдержишь! Вернешься!

Пират засмеялся, поднял кружку, чокнулся с Доброй Душой и спросил:

— С кем сейчас ходишь?

— Пришел букан продать. Здесь все так изменилось!

— Жадность и богатство — начало всех бед! У Гнилого причала стоит француз, он скупает буканы. Иди к нему. Слушай, а Лоренсильо не забыл?

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и