— По-моему, там тихо. Все идет как надо! Я ничего не слышу.

А за стенами дома напротив, пока второй боцман убеждал служанку, что в следующий приход в порт он непременно пойдет с ней под венец — вот только надо чуть-чуть разбогатеть, — Добрая Душа и Бартоло проникли в хозяйские апартаменты через оставленный девушкой открытый вход. В просторной столовой, соединенной с гостиной, из которой дверь вела в библиотеку, где, по мнению боцмана, и должна была Находиться картина, при почти погашенных свечах сидела уже в ночном чепце хозяйка. Она раскладывала пасьянс. Пришлось затаиться за портьерами в коридоре и ждать.

Мимо новоявленных воров прошел слуга с настоем из апельсиновых цветков в большом бокале. «Ах, у нее болит голова. Быстро проигралась! Домой не вовремя заявилась, — подумал Добрая Душа. — Пей уж скорее да в постельку, баиньки!»

Слуга вернулся, и Бартоло похолодел — поднос коснулся его груди. Точнее, чуть дотронулся портьеры, за которой скрывался негр. «Спасибо, Чанго , пронесло!» — только было поблагодарил божество Бартоло, как услышал торопливые шаги. Они наверняка принадлежали мажордому. «Но зачем дворецкому спешить? — пронеслось в голове у Бартоло. — Исполнить приказ хозяйки. А если слуга все понял? Испугался?» Каблуки простучали мимо. Черная Скала вздохнул так громко, что заслужил предупреждение от боцмана.

«Однако дворецкий мог спешить к хозяйке и не по зову, — размышлял меж тем Бартоло, — а затем, чтобы сказать: „За портьерой в коридоре стоит чужой человек“. Стук сердца, который он все это время слышал, оборвался, от затылка к пояснице побежал неприятный холодок. Дворецкий со свечой и хозяйка вышли в коридор.

— Вы правы, Бернабе, с каждым годом становится жить все страшнее! Разбойников кругом развелось… Никто не желает работать, трудом и умом зарабатывать на жизнь. Грабить, грабить легче! Проверьте, Бернабе, чтобы все двери были на засовах. Спокойной ночи!

Никогда подобные слова еще не звучали для уха Бартоло так приятно. Дворецкий же не спешил исполнить распоряжение. Давно уже вдовец, он с большой симпатией относился к служанке, которая ушла, о чем он догадывался, чтобы встретиться в саду со своим любимым.

Выждав с минуту, не более, Добрая Душа вышел из-за портьеры и предложил Черной Скале следовать за ним. Однако в библиотеке — они просмотрели ее вдоль и поперек, — нигде не было картины, которая после описания Тетю стояла перед глазами боцмана как живая.

— Каналья! Лопни моя печень, если эта бабушка не упрятала картину в чулан! А где он? — еле слышно шептал Добрая Душа.

— Чулан — в чулане! — ответил Бартоло и Пошел вперед.

В конце коридора показался свет, и будущим похитителям надо было вновь быстро укрыться, но прежде Бартоло схватил из ближайшего канделябра свечу, положил ее на пол и раздавил.

— Зачем? Ты спятил?

— Тсс! — Черная Скала приложил палец к губам и скрылся за портьерой.

Дворецкий, который шел затем, чтобы погасить оставшийся гореть в столовой свет, конечно же, увидел раздавленную свечу и чертыхнулся:

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и