"Вид ангела" (о фильме Храбрец)

Studio - Канны 1997 г.

"Храбрец" - первый фильм, в котором он выступает в качестве режиссера - делает его одним из наиболее исключительных участников 50-го фестиваля в Каннах. Перед тем, как увидеть этот фильм, который будет представлен на широкое обозрение, давайте вернемся на съемки, когда за день до долгожданного прибытия на площадку Марлона Брандо, он согласился ответить на наши вопросы.
В конце сентября мы были приглашены на съемки "Храбреца", фильма, в котором играет и дебютирует как режиссер Джонни Джонни Депп. Необыкновенный съемочный процесс позволил нам увидеть Джонни Джонни Деппа перед камерой и за ней, а также встретиться с самим Марлоном Брандо, который играет в нем вторую по значению роль (читайте 120-й номер "Студио", в марте 1997). Этот фильм рассказывает о Рафаэле, американском индейце, воплощенном Джонни Джонни Деппом, который соглашается играть в фильме с реальным убийством, чтобы спасти свою семью от нищеты (знаете, такой вид нелегального кино, в котором актеры умирают перед камерой по-настоящему). "Храбрец" - это история о последней неделе жизни Рафаэля (начинающейся с момента подписания договора с Марлоном Брандо, по сценарию, продюсером фильма).
После того, как съемочная группа провела более семи недель в пустыне, она переехала в Лос-Анджелес для заключительных десяти дней работы (включая знаменитые дубли с Марлоном Брандо). Измученный, выпотрошенный, но счастливый в связи с приближением окончания этого путешествия, Джонни Джонни Депп как-то согласился принять нас дома, чтобы дать интервью, и нам очень приятно дать вам возможность прочесть его.
В то время, о котором идет речь, Джонни Джонни Депп еще далек от того, чтобы увидеть свой фильм законченным (монтаж даже не начинался), он поведал нам, с какой гордостью представит его во время кинофестиваля в Каннах. Восемь месяцев спустя его желание осуществилось. Перед тем как перейти к самому фильму, давайте вернемся к истокам его создания.

"Студио": Когда вы впервые подумали о том, чтобы стать режиссером "Храбреца?"

Джонни Депп: Два или три года назад мой друг прислал мне сценарий под названием "Храбрец" и сказал мне: "Прочти это, я в достаточной степени уверен, что он тебе понравится, и ты захочешь сняться в этом фильме." Так что я прочитал его и... возненавидел!!! Он был полон клише, нечто вроде христианской аллегории без тени юмора. Это было похоже на похоронное шествие. Не говоря уже о том, что герой, Рафаэль, был из тех глупых, невинных людей, как те, что невежественны. Ужасно! Но несмотря на все эти ошибки, я подумал, что изначальная идея довольно интересна, так что я решил встретиться с продюсерами, которые очень настаивали на том, чтобы я снялся в главной роли. Мы много обсуждали это в течение долгого времени, настолько долгого, что, в конце концов, я сам услышал, как говорю: "Как бы то ни было, если вы хотите, чтобы я в нем снимался, я хочу в тоже время быть его режиссером."

"Студио": Тогда вы впервые задумались о режиссуре?

Джонни Депп: Да, по крайней мере, о режиссуре фильма. Потому что, знаете, фильм похож на гигантское математическое уравнение, которое надо решить, а математика никогда не была моим коньком. Я был режиссером небольших сцен (или вырезанных моментов), которые финансировал сам для развлечения, но я никогда не испытывал желания идти дальше.

"Студио": Почему Вы попросили о том, чтобы стать режиссером в тот день?

Джонни Депп: (Смеется). Серьезно, я не знаю. Я полагаю, что-то в этой истории глубоко затронуло меня, но я не могу сказать, что именно. Я знаю, что меня очень интересует идея жертвоприношения. До какой точки ты сможешь дойти ради тех, кого ты любишь, ради своей семьи? Это тема, которая захватывает меня целиком. С другой стороны, эта в этой истории есть так много общего с тем, что Америка представляет собой в наши дни. Все эти люди, раздавленные обществом и правительством, тем не менее, обладают поразительным чувством собственного достоинства, несмотря на жалкие условия существования. Несмотря на все ужасы, через которые они прошли, индейцы и мексиканцы, живущие в Америке, всегда знали, как сохранить это достоинство, и то же самое можно сказать об их духовности. Все это эхом отозвалось у меня в голове, и я внезапно осознал, что хотел бы создать историю, основанную на этой проблеме. Но я не знал, как ее сыграть, как четко выразить, как показать ее. Так что я решил начать с того, чтобы вернуться к сценарию, и обратился к своему брату, вместе с которым пять-шесть лет назад мы вместе написали сценарий, но так и не сняли по нему фильм. И мы занялись этим снова.

"Студио": Вы когда-нибудь читали книгу "Храбрец"?

Джонни Депп: Нет, еще нет. Но я встретился с ее автором, Грегори Мак Дональдом. Великолепный парень, очень приятный, и он мне очень понравился. Странно, знаете, он известен за свои забавные рассказы... Однажды он пришел на съемки, и я сказал ему, что не читал его книгу, но эта история действительно вдохновила меня, даже если я не следую ей до конца. Я думаю, что на самом деле я понял, что имел ввиду. Кстати, он признался, что тоже не читал мой сценарий... (Смеется).

"Студио": Сперва Вы хотели стать только режиссером этого фильма, Вы не думали о том, чтобы сниматься в нем...

Джонни Депп: Да, это было моей мечтой. Но они быстро объяснили мне, что если я буду только режиссером, бюджет составит миллион долларов. А если я в то же время сыграю Рафаэля, он вдруг окажется равен пяти миллионам. Знаете, невозможно было снимать этот фильм с бюджетом в миллион долларов. Безусловно, мне пришлось согласиться.

"Студио": Если бы Рафаэля играли не Вы, кого бы Вы выбрали на эту роль?

Джонни Депп: У меня не было времени подумать над этим. Полагаю, я бы выбрал новичка, не известного американского индейца-актера или даже американского индейца, который никогда не играл в кино и воспримет это как попытку.

"Студио": Вам было сложно режиссировать самому?

Джонни Депп: Сложно? Ужасно!

"Студио": Почему?

Джонни Депп: Честно говоря, по многим причинам. Но в большей мере, потому что, будучи актером, вам приходится вводить себя в состояние транса, вам необходимо потерять контроль над реальностью. Но когда вы режиссируете, все с точностью наоборот: все должно быть под контролем в любой момент. Вам нельзя ни на секунду потерять контроль над тем, что вы делаете. Это две разные позиции, и постоянный переход от одной к другой вызывает стресс.

"Студио": Каковы были Ваши первые впечатления от первого дня съемок?

Джонни Депп: Знаете, это странное ощущение. Мне сказали, что у меня будет боязнь сцены, что я почувствую на себе все внимание, и так далее и тому подобное... В действительности я не почувствовал ничего такого. Наоборот, я целиком доверился своим ощущениям от истории и от съемочной группы. Но, знаете, что для меня действительно все испортило, так это необходимость лицезреть себя на экране на предварительных просмотрах в течение первых пятнадцати дней. Это было по-настоящему мучительно.

"Студио": Почему?

Джонни Депп: Я ненавижу смотреть на себя на экране. Я никогда не посещаю предварительные просмотры сцен в качестве актера, и я действительно не могу вынести просмотр фильмов, в которых я играю. Я делаю это, только если приходится. Разумеется, работая над "Храбрецом", я вынужден был идти на предварительный просмотр и сталкиваться с самим с собой почти каждый вечер! На две недели это действительно вывело меня из строя, и я не мог судить ни о чем. К счастью, это немного изменилось. Сегодня я по-прежнему не люблю это, но - дьявол! - я могу это вынести.

"Студио": Режиссеры, с которыми Вы работали, давали Вам советы?

Джонни Депп: Они не давали мне советов. Но одно очевидно: Кустурица, Тим Бертон, Джон Уотерс и Джим Джармуш, которые являются моими друзьями, вдохновили меня, осознанно или нет. Они очень меня поддерживали во время съемок, они часто звонили мне по телефону и посылали множество факсов.

"Студио": Вы не спрашивали себя: что бы они сделали на моем месте?

Джонни Депп: Например, где бы они поставили камеру для этой сцены? Нет. Но, скажем, две или три сцены - это дань работе Кустурицы. Во-первых, в качестве благодарности за то, что он предоставил мне своих фотографа и декоратора для "Храбреца". И еще, потому что он мне нравится в определенном смысле, я обожаю искажение реальности, которое так хорошо получается у Эмира на экране.

"Студио": Вы много импровизировали на съемках?

Джонни Депп: Да, много. Возможно, даже слишком. (Смеется). Я бы сказал, что 70 процентов отснятого изначально не планировалось по сценарию. Оно было в нем, но в неразвитом виде. Оно действительно родилось на съемках.

"Студио": Что было самым сложным на съемках?

Джонни Депп: Работа с деньгами, со страхованием и профсоюзные правила. Без шуток! Можете представить себе ассистента, выкрикивающего: "Перерыв на обед через пять минут!"? Или как к вам несется человек и говорит, что ребенок, которого вы собираетесь снимать, должен уйти через десять минут ровно, и вы внезапно осознаете, что вам не хватит времени для съемки сцены. Я бы сказал, сложными были все эти мелкие неприятности, которые грозят разрушить вашу жизнь на съемках. Эти чертовы правила заставляют вас почувствовать себя так, как будто все остановилось. Это действительно кошмар. Если еще когда-нибудь мне придется снимать другой фильм, со мной будет шестнадцати миллиметровая камера, пять человек, и все. Больше никакой съемочной группы из сотни человек, никогда! С этим слишком сложно справиться.

"Студио": Давайте вернемся к сценарию. Вы видите в этой истории метафору актерской деятельности - своего рода продажи души или тела?

Джонни Депп: Актерство - это в своем роде проституция, но это не то, что меня действительно здесь интересует. Идея, которая в первую очередь меня заинтересовала, заключалась в жертвоприношении. Что вы действительно готовы сделать, до какого порога дойти? Не важно, актер ты или водопроводчик, каждый приносит жертву ежедневно. Но что является последней жертвой? Когда вы отдаете свою жизнь? Именно это пленило меня в истории. Но также и узкая грань между жертвоприношением и самоубийством.

"Студио": Вы знаете, в чем причина этого интереса?

Джонни Депп: Понятия не имею!

"Студио": Вы когда-нибудь оказывались в подобной ситуации?

Джонни Депп: Я бы сделал все, что угодно ради своей семьи. Что угодно. Я бы съел свою собственную ногу. Я бы своровал, ограбил, убил, если бы мне пришлось.

"Студио": Вы всегда были очень близки со своей семьей.

Джонни Депп: Да, очень близок. Моя собственная семья начала разваливаться, когда мне было девять или десять лет. Мой брат ушел, затем моя сестра вышла замуж. Мои родители, которые были врозь в течение долгого времени, в конце концов, закончили разводом, когда мне было 15. Но на самом деле они жили отдельно 10 лет. Тем не менее, у нас всегда была эта прочная связь, даже при том, что мы не вели себя как "нормальная" семья.

"Студио": Вы выбрали Марлона Брандо для роли МакКарти, убийцы-продюсера, который нанимает Рафаэля. Вы думали о нем в этой роли, когда писали ее?

Джонни Депп: Да, я думал о нем, когда писал роль. Я снимался с Марлоном в "Дон Жуане де Марко", и между нами сложились прочные отношения, которые мы продолжаем поддерживать. То есть с тех пор, как я знаю Марлона, он всегда был рядом, когда я нуждался в помощи. Знаете, мне достаточно оказаться в беде, услышать телефонный звонок и угадать, кто на проводе: это Марлон Брандо. Я не знаю, как он меня находит или узнает, что он мне нужен. Но так и есть. Он необыкновенное человеческое существо.

"Студио": Что Вы думали о нем, перед тем как с ним познакомиться?

Джонни Депп: Конечно, я уважал его работу в качестве актера. Но я также думал, что он очаровательный человек, сильный духом, очень глубокий, знаете, как йог. Когда мы впервые встретились, я очень нервничал, но через минуту почувствовал себя в своей тарелке.

"Студио": Итак, Вы написали для него сцену...

Джонни Депп: Это правда, что я думал о нем в этой роли, но я никогда не думал о том, чтобы пригласить его на роль, потому как не хотел заставить его подумать, что переоцениваю нашу дружбу. В прошлом году мы начали вместе сниматься в Ирландии в фильме "Божественное наслаждение" (режиссер Том Ивиэрхарт, в ролях Дебра Уингер и Джон Херт), съемки которого в итоге были остановлены спустя три недели из-за нехватки денег. Много раз я пытался сказать ему о роли, которую написал, думая о нем, но не мог этого сделать... А затем в первый день съемок "Храбреца" мне позвонил Марлон. Он знал, что я собирался стать режиссером, но не знал, что именно в этот день. Я думаю, что подсознательно он все-таки знал это. По телефону он сказал мне милые вещи, которые было приятно услышать, например, "я так счастлив за тебя" или "я так горжусь тобой" и так далее и тому подобное. Спустя неделю он перезвонил мне, и мы начали говорить об истории "Храбреца". Через какое-то время он спросил меня: "Кто будет играть МакКарти?" Я ответил, что еще не знаю. И тогда Марлон просто сказал: "Я собираюсь им стать."

"Студио": Через два дня Вы начинаете снимать Марлона Брандо, Вы волнуетесь, думая о том, что Вам предстоит стать его режиссером на следующей неделе?

Джонни Депп: Я думаю, невозможно быть его режиссером. Когда он приезжает, он уже готов, если можно так сказать. Нет, я не волнуюсь. Наоборот я в восторге от мысли о работе с ним. Я чувствую себя как ученик, очарованный при взгляде на великого учителя. Я чувствую себя губкой рядом с ним. И я также нахожусь в нетерпении, потому что он снова многому меня научит. Он просто ангел, потому что преподносит мне этот подарок. Он просто ангел...

"Студио": Вы попросили Игги Попа написать музыку к "Храбрецу"...

Джонни Депп: Да, и он начал работу почти сразу же и принес мне несколько демо-версий на прослушивание. Знаете, это странно, что у Игги имидж, который не соответствует тому, что он на самом деле собой представляет. Люди видят в нем исключительно изобретателя панка, что является правдой, но это настолько малая ее часть. Конечно, он музыкант, но, прежде всего, он художник, поэт. Он потрясающий парень, очень умный и острый на язык. Он словно ученый. Не знаю, могут ли почувствовать люди ту невероятную чувствительность, которой он обладает, и также острое чувство мелодии. Он человек, привыкший работать на публику...

"Студио": Вы двое - близкие друзья?

Джонни Депп: Да, мы видимся довольно часто, когда я в Нью-Йорке. Фактически мы встретились в 1989 году, на съемках "Плаксы" Джона Уотерса. Но я встретил его гораздо раньше. Мы были в баре в 1980-м. В этом время я был частью группы, которая играла первую часть его шоу. Мне было 17. Это было в Геинесвилле во Флориде. После концерта мы все собрались в баре, и я определенно хотел обратить его внимание на себя. Когда бар закрыли, я был абсолютно пьян, и начал выкрикивать оскорбления в его адрес. Сначала он не реагировал, но через какое-то время подошел ко мне, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Ты, маленький мешок с помоями!" И затем он ушел. Я чувствовал себя на вершине мироздания, по крайней мере, наконец, он узнал, что я существую. Это было великолепно.

"Студио": Считаете ли Вы, что "Храбрец", поскольку Вы также являетесь его режиссером, станет Вашим самым личным фильмом?

Джонни Депп: В каком-то смысле я определенно скажу: да. Я полностью себя инвестирую, так что мне пришлось вложить сюда больше себя, чем куда-либо еще. Например, в "Храбреце" всего несколько моментов, которые заставляют меня смеяться, и я знаю, что немногие люди будут смеяться над ними.

"Студио": Почему?

Джонни Депп: Потому что это немного жестоко, безумно. И наоборот, в фильме есть очень темная сторона, которая совершенно выворачивает меня наизнанку, но я не знаю, что подумают о ней другие люди. Это странный вопрос. Меня очень интересует, как человек будет себя вести, зная, что он живет на Земле последнюю неделю. Что я действительно могу сказать - я был честен в постановке фильма, без преувеличения. В нем будут часто меняться ритм и звук, потому что мне нравится вызывать удивление. Я не хотел делать примитивное кино. Это одна из причин, по которой я очень рад, что Игги Поп согласился написать саундтрэк. Ему тоже нравится менять ритмы.

"Студио": Можете ли Вы сказать, что на сегодняшний день видите связь между всеми своими фильмами.

Джонни Депп: ... Да... Она заключается в смущающем желании рассказывать правду. Это всегда история парня, вставшего на противоположную сторону. Да, определенно существует нечто вроде странной связи, но я с этим соглашаюсь. У некоторых людей есть гигантские амбиции, цели для достижения. Что касается меня, у меня нет никаких гигантских амбиций. Я не страдал амбицией стать режиссером, и посмотрите на меня сейчас, я режиссер. Я не страдал амбицией стать актером, и - БУМ! - вот я здесь. Это просто произошло. Я не чувствую, что у меня есть какой-то контроль над своей судьбой. Наоборот, я знаю на подсознательном уровне, что является честным для меня, и я делаю все от меня зависящее, чтобы приблизиться к этому. И в то же время в моей голове всегда есть мысль о том, что я могу потерять все, что имею, в любой момент, не потребуется даже прикоснуться ко мне.

"Студио": Вы иногда думаете об этом?

Джонни Депп: Да, конечно. Возможно, я должен был бы уйти в погоню за этим пять лет назад, в погоню за блокбастерами, стараясь обрести больше могущества. Но это смешно, потому что я не такой. Я ошиваюсь в Голливуде уже десять лет. И я всегда чувствую себя так, будто я вне закона голливудской звездной системы. Я имею ввиду, что я не Том Круз, например. Я не смог бы делать то, что делает он. Я бы почувствовал себя погруженным в котел с кипящим маслом, своего рода самоубийцей. Какая связь между всеми фильмами, в которых я играю? На самом деле, я не могу сказать. Но я точно знаю, что она есть, и эта связь искренна.

Перевод Ромашки

<< обратно