Бомбардир согласно кивнул, а де ла Крус обратился к Девото:

— Вот вам на сегодня помощник, Девото, и можете идти.

— Но я не сказал еще последнего слова, де ла Крус, — и сцена, в которой только что довелось участвовать Туэрто, разыгралась по прежнему сценарию.

Однако закончилась она совершенно неожиданно для капитана, Дага была выбита у него из рук, а сам он оказался на земле, придавленный чрезвычайно ловким телом Переса Барроте.

Де ла Крус вынужден был отметить про себя, что гораздо слабее своего будущего подчиненного в рукопашной схватке. Лежа на земле, капитан позвал:

— Боцман!

Когда Девото распорядился отпустить капитана, а Добрая Душа и Гарсия возвратились на поляну, де ла Крус поднялся с земли и сказал:

— Вот видите, Гарсия, сеньор Перес Барроте исполнил, и неплохо, приказ того, кому я велел беспрекословно подчиняться, но мне жаль расставаться с вами. Пусть старшим будет Перес Барроте, а вы — его помощником. Согласны?

Одноглазый артиллерист стоял ссутулившись, глядел себе под ноги и молчал.

— Похорони меня в одном саване с десятью чертями, если он не согласен, капитан! — сказал Добрая Душа.

— Погодите, боцман, я хочу слышать самого Гарсию.

Тот, однако, ответил согласием лишь после того, как получил от Доброй Души хороший тумак.

Из пришедших в тот день на пустырь матросов ни один не был признан негодным. Когда де ла Крус, Девото и боцман остались одни, капитан, не скрывая своего превосходного настроения, сказал:

— Теперь нам, помимо патента, остается принять нотариуса, найти подходящего кока и заполучить абордажные сабли. Чакон ни в какую не желает ими делиться!

Вечером де ла Крус говорил об этом дома у Марии в присутствии ее жениха и графини Иннес, которая, совершенно обескуражив тем самым капитана, решительно заявила:

— Дорогой Педро, я сумею помочь вам с коком.

На лицах у присутствующих разом появилось удивление.

— Я видела, как смешной, но милый повар маркиза, которого зовут Коко, плакал словно ребенок, покидая корабль. Во Франции у него никого нет, видно, гаванские девушки ему нравятся. Он умолял какого-то сеньора найти ему работу в Гаване. К тому же говорят, что Коко можно использовать вместо якоря.

— Милая Иннес, якорь опускают на дно, — разъяснила Мария, — а там ничего не горит и жарить не на чем.

— Да, но если Коко высадить на берег, он может удержать за канат целый корабль. Так говорили офицеры маркиза. Я им верю.

— Он такой сильный? — спросил Мигель де Амбулоди.

— Нет, толстый.

— Это часто одно и то же, но боюсь, он нам не подойдет. Слишком большая мишень для пуль противника, — с улыбкой сказал де ла Крус.

— Педро, возьмите его. Вы же добрый! Он пойдет с удовольствием. Я знаю, вы с Девото и мосье Тетю не станете утомлять его приготовлениями изысканных блюд, как того требовал маркиз.

Де ла Крус встал и нежно пожал руку графини.

— Бог вознаградит вас за все, что вы делаете, милая Иннес, моя счастливая звезда.

— Своим светом я освещаю вам путь к другой женщине! — улыбнулась графиня, а сеньор де Амбулоди, поднимаясь с кресла, чтобы попрощаться, спросил:

б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и