...ты либо безумец, либо гений
это две стороны одной сущности
 


Виноградный Джо

Бернард Уэйнроб, Playboy, июнь 2004 г.

Перевод Михаила Репина

Пиратами мечтали стать все. стал только Джонни Депп. как положено настоящему пирату, он безумствовал, сражался с призраками, имел неприятности с правосудием, разбивал сердца и, в конце концов, нашел свое сокровище. Обо всем этом он рассказал "Playboy".

Playboy: "Пираты Карибского моря" сделали вас одной из самых модных звезд. Вас даже номинировали на "Оскар" как лучшего актера…

Депп: Все это крайне странно.

Playboy: Как "Пираты…" повлияли на вашу карьеру и жизнь?

Депп: Я вряд ли отвечу на этот вопрос. С одной стороны, четырех-пятилетние дети и люди за 50, 60 или даже за 70 были в восторге от фильма. такого со мной раньше не случалось, это здорово.

Playboy: Теперь вы считаетесь кассовой кинозвездой…

Депп: Я всегда держался в стороне от этих игр. Наверное, были времена, когда я был на грани того, чтобы считаться доходным. Но все это так странно, все эти списки - топ-5, топ-10, "давайте позовем этого парня, потому что он кассовый"… Можно продержаться в этом списке две недели, а потом - бац - ты уже вылетел. Если на этой неделе меня считают доходным, отлично. На следующей я выйду в тираж. У меня никогда не было аллергии на коммерческий успех - если фильм приносит прибыль, отлично. Но мне хочется достичь этого правильным путем, не слишком компромиссным, унизительным или неприглядным. Кассовый я при этом актер или нет, не знаю.

Playboy: Вы считаете себя звездой?

Депп: Настоящими звездами были Хамфри Богарт, Лорен Баколл, Спенсер Трейси, Монггомери Клифт. Как я могу причислять себя к той же категории, что и Кларка Гейбла? Вот Том Круз - большая кинозвезда. А я просто парень с интересной работой.

Playboy: Вы чувствуете себя во Франции настолько же дома, насколько в Америке?

Депп: Теперь - да. Вначале было просто восхитительно, потому что я не знал языка. Было здорово появляться на людях и иметь возможность не общаться. Просто сидеть и пить вино.

Playboy: С успехом, который пришел к вам в последний год, ваша частная жизнь не оказалась под угрозой?

Депп: К нам и раньше наведывались папарацци. Тут ничего не изменилось. Бог знает, что они ищут. Глядя на них, удивляешься - чего они так настырно добиваются?

Playboy: Такое внимание не заставило вас пожалеть, что вы снялись в "Пиратах Карибского моря"?

Депп: Нет, жаловаться грех. Когда я прихожу в публичное место - на какой-нибудь вернисаж или премьеру, - я ничего не имею против прессы. Таков уж ее звериный лик. Но, когда я покупаю рождественские подарки для детей, я просто не понимаю прелести этой работы. Как-то у меня был деловой ланч в долине Сан-Фернандо. За нами ехал настоящий конвой из семи или восьми машин. А недавно моя девушка гуляла с детьми в парке, и папарацци окружили ее по периметру, только чтобы снять, как она играет с детьми. Отвратительно. Я еще согласен мириться, когда это происходит со мной, но, когда это касается моих детей, тут уже другая история. Это зло.

Playboy: У вас в жизни еще одна большая перемена: вам недавно исполнилось 40, вы не удивлены?

Депп: Да, однно время это казалось маловероятным.

Playboy: В какой-то момент ваша жизнь, казалось, действительно вышла из-под контроля. Это были наркотики?

Депп: Главным образом, алкоголь. Таблетки тоже, и была опасность, что я перейду все границы. Я вполне мог. Теперь благодарю Бога, что не сделал этого. Хуже всего было во время съемок "Гилберта Грейпа".

Playboy: Какой был ваш любимый наркотик?

Депп: Кокаинщиком я никогда не был. Всегда презирал эту дрянь, мне казалось, что это бессмысленная трата времени. Но я отравлял себя выпивкой и лекарствами.

Playboy: И насколько далеко зашло дело? Вы стали зависимы?

Депп: Нет, слава Богу, я так ни на что и не подсел. Это было чистое самолечение - я пытался справиться с жизнью, реальностью, стрессом, переменами, печалью, воспоминаниями… Я действительно пытался перестать чувствовать.

Playboy: Как вы смогли остановиться?

Депп: Близкие и друзья как-то усадили меня и сказали: "Слушай, мы тебя любим. Ты для нас важен, и ты в беде. Ты убиваешь себя, а заодно и нас".

Playboy: И вы послушали?

Депп: Я был благодарен, но заявил, что в полном порядке, я еще пару месяцев жил, как тупой осел. Но я видел, к чему все шло, и в какой-то момент подумал: "Это же смешно. Остановись!" И бросил все больше, чем на полгода. Видимо, я просто дошел до точки и спросил себя: "Господи, что я творю? Жизнь хороша. Что я делаю с собой?" Теперь я могу выпить стакан-другой красного вина и все.

Playboy: Тим Бертон как-то сказал, что вы испытываете родство с ущербными людьми. Он прав?

Депп: Меня и вправду тянет к ущербным - и в жизни, и в ролях. Не знаю, почему. Все мы по-своему ущербны. Никто не совершенен. По-моему, все мы в какой-то степени психи, все без исключения.

Playboy: Вы чувствовали себя ущербным ребенком или у вас было нормальное детство?

Депп: Оно было странным, хотя, с другой стороны, нам это казалось естественным. Я начал понимать, что мы ненормальные, пока не стал ходить в гости к другим детям.

Playboy: В чем была разница?

Депп: У нас дома даже не каждый день садились за сто обедать. За обед вполне мог сойти сэндвич с колбасой. Если я приходил поздно, то перехватывал немного арахиса и все. я ходил обедать к своему приятелю Сэлу и не понимал, зачем они садятся всей семьей за стол. Никогда не забуду, как впервые увидел зеленый салат. Он мне показался таким странным, я даже испугался. Тогда подали салат, закуски и суп. Я понятия не имел, что это такое.

Playboy: Почему вы начали играть?

Депп: Просто подвернулся случай. Поначалу меня это совершенно не увлекало. Николас Кейдж - у нас были общие знакомые - представил меня своему агенту. Она позвонила режиссеру по кастингу, и меня прослушали на первый "Кошмар на улице Вязов". Я получил роль и совершенно обалдел. Это была просто удача, случайность. Я согласился-то только чтобы заработать на квартплату. Начал играть и подумал: г-м, интересный путь, пожалуй, стоит попробовать пройти по нему подальше. Я понятия не имел, что делаю, и начал читать все, что можно найти об актерской игре: Станиславского, Юту Хаген, Михаила Чехова…

Playboy: А потом была первая звездная роль в сериале "21 Джамп Стрит". Как вы сейчас ее оцениваете?

Депп: Она дала мне многое, я очень благодарен за это. Я прошел от полной безвестности до состояния, когда в ресторане на тебя показывают пальцем. Это был шок. Но хуже всего оказалось то, что я увидел, куда все катится, и обделался от страха.

Playboy: Куда же все катилось?

Депп: "Fox" создавала свою кабельную сеть, и "21 Джамп Стрит" должен был ее продвигать. Они запихнули мое лицо в рекламу, продавали меня, как товар. Я подумал: "Потом ты снимешься в телесериале, твою рожу напечатают на коробках с готовым ланчем, на термосах, на блокнотах, и через пару лет ты станешь посмешищем".

Playboy: Что вы сделали, чтобы изменить карьеру?

Депп: Я ждал, ждал и ждал правильной роли. Хотелось отойти от сериалов так далеко, как только возможно. Первый фильм, в котором я сыграл после "21 Джамп Стрит", был "Плакса" Джона Уотерса. Это было здорово. Потом я отснялся еще один сезон в сериале и сделал "Эдварда Руки-Ножницы". Во время съемок позвонил продюсер и сказал, что меня выгнали из шоу. Я почувствовал, что свободен, и поклялся никогда больше не идти на подобный компромисс и не сниматься в коммерческих продуктах, не делать того, что необходимо для чего бы то ни было - популярности что ли, успешной карьеры…

Playboy: Успех "Пиратов…" не изменил вашей позиции?

Депп: Много лет назад я сказал себе: "Я больше никогда не буду сниматься на ТВ". Никогда. Ничто в мире не могло заставить меня это сделать. я потом как-то поймал себя на мысли, что было бы клево однажды сняться в телесериале, в какой-нибудь маленькой роли. Никогда не знаешь, что будет завтра. Делаешь что-то, людям нравится, а в следующую минуту уже не нравится. Это очень странные игры. Кто знаешь, может мне захочется выступать в кабаре перед жующими людьми. Может это не так уж ужасно. Я всегда говорил, что могу закончить, играя на открытии "Макдональдса" в костюме Эдварда Руки-Ножницы". Никогда не угадаешь.

Playboy: Вы отклоняли роли, которые впоследствии сыграл Брэд Питт, в том числе в фильме "Тельма и Луиза". По-вашему, это была ошибка?

Депп: Я не жалею ни о чем, чего не сделал, даже о самых идиотских поступках. Все произошло так, как должно было, даже глупости, которые я совершал поначалу. Ни об одной не жалею.

Playboy: В "Плаксе" вы снимались с Трейси Лордз. Хорошая ли актриса из порнозвезды?

Депп: Помню, как мы встретились. Чувствовалось, что она внутренне все время была готова дать отпор, настороженно воспринимает окружающих. Поначалу она была несколько замкнута, но вскоре расслабилась и стала ужасно милой и очень профессиональной. Просто прелесть. Я ее обожал и до сих пор обожаю.

Playboy: Как вы выбираете, в каком фильме сниматься, а в каком - нет?

Депп: Это становится понятно на первых 10, 15 или 20 страницах сценария, а иногда и на первых трех. Я сразу вижу, если сценарий стоящий. В голове начинают появляться вспышки, картинки, и я начинаю их записывать…

Playboy: А правда, что вы срисовали вашего персонажа в "Пиратах Карибского моря" с Кейта Ричардса?

Депп: А также с Пепе Ле Пью.

Playboy: Это такой комикс?

Депп: Ага. Когда я был маленьким, в газетах печатали замечательные комиксы про Пепе. Это такой французский подонок, который всюду болтается, самый везучий парень в мире. Пока он выпендривается, вокруг происходит черт-те что, но он не замечает. Я всегда думал, какой чудесный способ прожить жизнь.

Playboy: А почему Кейт Ричардс?

Депп: Когда я начал сниматься, я начал размышлять о пиратах XVII и XVIII века. Мне пришло в голову, что их сегодняшний эквивалент - рок-звезды. Они живут опасно. Они безумны и способны на все, как и пираты. В общем, я подумал: кто у нас воплощение рок-звездности? Кейт Ричардс.

Playboy: Вы его знаете?

Депп: Мне посчастливилось общаться с ним несколько лет, так что, пожалуй, я смог его узнать. Он и правда похож на пирата. Я не хотел превращать роль в подражание Кейту, но хотел показать его дух, эту прекрасную отвязную уверенность в себе.

Playboy: А с каких пор пираты носят такой макияж, как у вас в фильме?

Депп: Вообще-то и Кейт носил в свое время. и Боб Дилан в 70-х был период, когда он подводил глаза. Я изучил этот вопрос. Оказывается, традиция идет от африканских кочевых племен: так они защищали глаза от солнца. Футболисты до сих пор иногда подводят глаза перед матчем. Ну и еще кое-что я взял от Кейта - например, бусины в волосах.

Playboy: В прошлом году вас много критиковали во время войны с Ираком. Вы тогда сказали, что Америка - как глупый щенок, который ни с того, ни с сего может укусить. Вас удивила такая реакция?

Депп: Я бы никогда не стал проявлять неуважение к своей стране, к ее людям, особенно к ребятам, которые тогда служили в Ираке. Моего дядю ранило во Вьетнаме, парализовало от шеи до пят. И я бы никогда не сказал вещей, которые мне приписывают.

Playboy: Что же вы говорили?

Депп: Я сказал, что Америка - очень молодая страна по сравнению с Европой. Мы еще растем. Вот и все, что я сказал. Я бы не стал говорить ничего антиамериканского, потому что я американец и люблю свою страну.

Playboy: А что вы думаете о президенте Буше?

Депп: Ну что сказать? Он чей-то сын, чей-то отец. Дай ему Бог здоровья и счастья. Понимаете? Я не согласен с его политикой и не собираюсь этого скрывать, но я не согласен с политикой многих людей.

Playboy: Ваше имя фигурировало и в других скандалах, например, когда вы разгромили номер в отеле вместе с Кейт Мосс. Что тогда произошло?

Депп: Очень просто: у меня был плохой день. Меня преследовали папарацци, что-то в жизни явно шло не так. Несколько лет я сдерживался, но был ужасно разбит и подавлен, потому что не понимал, в чем смысл.

Playboy: Что вы имеете в виду?

Депп: Я не знал, зачем все это. Когда мне говорили: "Давай, сделай этот фильм - заработаешь кучу денег", меня тошнило. Да пошло оно! Зачем?.. В конце концов все накопилось и выплеснулось. Я сделал то, что чувствовал необходимым. Слава Богу, что мне подвернулся не человек,, а номер в отеле, на котором я все и выместил. Я устроил погром, они сбежались в номер. К тому моменту я уже поостыл, сказал, что, разумеется, заплачу за все, и извинился. Но этот гнусный тип из секьюрити все нудел и говнился. Мне ужасно хотелось ему врезать, но я понимал, что если сделаю это, начнется совершенно другая история - судебные иски и Бог знает, что еще. А вскоре и полиция приехала. В общем, хотя история вышла и идиотская, но я не жалею. Не думаю, что она стоила всей бумаги, что о ней исписали, и уж точно я прекрасно обошелся бы без прогулки по Нью-Йорку в наручниках. Той ночью я побывал в трех разных тюрьмах. Будем считать это частью моего образования.

Playboy: У вас была еще одна стычка с полицией, в Лондоне, на этот раз непосредственно связанная с папарацци.

Депп: Мы сидели в ресторане, Ванесса была беременна, а они все время пытались заснять меня и ее с животом. Знаете, я вообще-то не из тех актеров, которые вечно воют: "Ах, папарацци, они никак не оставят меня в покое". Мне плевать. Но в тот вечер я подумал: "Черт, это моя девушка, это наш первый ребенок, и я не позволю вам, козлам, превратить нас в цирк. Вы не устроите из этого глубокого, божественно красивого, духовного, изменившего всю мою жизнь события сенсацию. И за это я готов драться". Я сказал: "Слушайте, ребята, я знаю, что вам надо. Понимаю, что это ваша работа. Но вы не превратите нас в цирк, поэтому отвалите. Сегодня вы своего не получите. Увидимся в другой раз".

Playboy: И, конечно, они ответили: "Простите, пожалуйста, мы уходим".

Депп: Они были настроены агрессивно: "Да пошел ты, Джонни" и тому подобное дерьмо. Повернулся к Ванессе и сказал: "Уходи и садись в машину". Все прошло отлично, но эти поганцы не унимались: один пытался не дать захлопнуть дверь, просунув туда руку. Тогда я подобрал здоровую доску и огрел его по руке. Потом вышел и сказал: "Теперь можете меня снимать, потому что первый ублюдок, чью вспышку я увижу, окажется в больнице с проломанным черепом. Вперед, снимайте!" Я аж посинел. Они отступили по улице, а я шел за ними, отгоняя их от машины с Ванессой. Это было прекрасно, это было поэтично - я получил огромное удовольствие. А потом неожиданно вокруг замелькали мигалки.

Playboy: Долго вас продержали за решеткой?

Депп: Нет, дело было в полдвенадцатого ночи, а к 5-6 утра меня уже выпустили. Никто не подал против меня иск, потому что они не хотели светить свои имена. Копы были классные, ужасно милые. Да я бы и не поступил так, не будь у меня ребенка. Все меняется, когда дело касается детей.

Playboy: Например?

Депп: Все. даже то, как ты спишь. Вся жизнь меняется, каждый ее дюйм.

Playboy: А как вы сами изменились?

Депп: По-моему, это как бы пробуждает тебя, дает возможность стать тем, кто ты есть на самом деле. Пока не родились мои дети, я был в ужасе от предложения взять ребенка на руки. Они кажется такими хрупкими. И я поразился, как быстро, почти моментально я всему научился. Один из самых чудесных моментов в моей жизни был, когда я взял на руки мою новорожденную дочь Лили-Роуз. Ей еще не было трех часов, ее маленькие глаза были полуоткрыты, она засыпала. Я посмотрел в них и подумал: "Боже, я никогда в жизни не буду ближе ни к одному человеку". И так оно и было, пока не родился второй.

Playboy: Кто вас учил обращаться с детьми?

Депп: Лучший совет дал брат. Когда я сказал ему, что Ванесса беременна, он ответил: "Поздравляю. Теперь у тебя больше не будет ни одного спокойного дня, но оно того стоит". Он сказал это шутя, но попал в точку.

Playboy: Ванесса - француженка. Они отличаются от американок?

Депп: Они гораздо лучше говорят по-французски.

Playboy: А кроме этого?

Депп: наете. Ванесса могла бы быть кем угодно - исландкой, армянкой, египтянкой… Это ничего бы не изменило. Не думаю, что дело в этом.

Playboy: Как вы познакомились?

Депп: Мы впервые встретились в 1993 г. Просто сказали друг другу "привет", но между нами проскочила искра. Помню, я подумал: "Ого". А потом мы не виделись до 1998 г., когда я снимался у Полански в "Девятых вратах". Я сидел в холле отеля, получал эсэмэски, повернул голову и увидел спину. Я подумал: "Вау!" неожиданно спина развернулась, и она посмотрела на меня. Я подошел и опять увидел эти глаза. Она спросила: "Помнишь меня?" Я ответил: "О, да!" Мы выпили, и с этого момента все стало ясно. Я понял, что влип.

Playboy: Вы думали о браке?

Депп: Конечно, но было бы непростительно испортить ее фамилию. Она совершенна - Ванесса Паради. Так красиво. Зачем прицеплять к ней: "Депп"? Это как пустая нота. Но во всех остальных смыслах мы женаты. У нас двое детей, она женщина моей жизни. Если она скажет: "Давай распишемся", я сделаю это в ту же секунду. Мы поженимся, если того захотят наши дети, или может быть, когда они достаточно подрастут, чтобы порадоваться вместе с нами.

Playboy: Вы татуировали имена ваших детей у себя на теле. "Джек" - это в честь сына или Джека Воробья из "Пиратов Карибского моря"?

Депп: На самом деле и то и другое. Для фильма я сделал фальшивое тату, но потом слегка изменил его и наколол настоящее, в честь сына. Дочка у меня тут, на сердце.

Playboy: Сколько уже у вас татуировок?

Депп: Давайте посчитаем (считает). Десять, я думаю.

Playboy: Та, что "Winona Forever", наверное, самая знаменитая.

Депп: Да, она тут, на руке. Это один из поступков, которые совершаешь под настроение - "А-а, была не была!" Потом вы расходитесь, но имя девушки на руке остается.

Playboy: Она не омрачила ваш следующий роман после Вайноны?

Депп: Да, порой она портила дело. Я поправил ее на "Wino forever" (wino - алкаш - Playboy), что гораздо ближе к истине.

Playboy: Вам не кажется забавным, что после всех ваших романов со знаменитостями вроде Вайноны Райдер только сейчас, когда вы женаты и растите детей, журнал "People" назвал вас самым сексуальным из ныне живущих людей?

Депп: В общем, да.

Playboy: Кто первый рассказал вам эту новость?

Депп: Сестра позвонила и говорит: "Догадайся, что случилось!" Все это так странно. Я был рад, что в тот момент оказался в Париже, потому что думал, что там никто не узнает. И в тот же вечер в баре отеля "Ритц" подходит парень: "Эй, приятель, поздравляю!" Мой друг столкнулся с Жераром Депардье; при встрече со мной он сказал: "Да, кстати, Жерар просил передать самому сексуальному из ныне живущих людей…" Нет, если кто-то и вправду так считает, я глубоко польщен, но сам не втыкаюсь. Дикость какая-то. думаешь: откуда все это берется? Почему выбрали меня? Почему сейчас? Наверное, просто пришло мое время.

 

<< обратно


б и о г р а ф и я
ф и л ь м ы
ф о т о а л ь б о м
и н т е р в ь ю
с т а т ь и
р е ц е н з и и
с с ы л к и

 

биография |   фильмы   | фотоальбоминтервью  |   статьи   |  рецензии  |   |  ссылки

  © administrator   2003 - 2008